… Стою около последнего подъезда своего дома, милицейские машины подъезжают …потом уже много милиционеров стоят… поняла, что здесь нельзя мне находится, нужно уйти, и я быстро ушла.
Поднимаюсь в подъезде по лестнице, из какой-то квартиры выносят гроб с пожилым мужчиной, я быстро стала в сторону. Несут, но в это время в подъезд зашла женщина (она из моего дома) с двумя младенцами на двойной широкой коляске или кроватке. Оба ребёнка были с прыщавыми лицами. Прыщи чётко видны. Я думаю, как же они разминуться. Никак. Двойная кроватка широкая. Нужно кому-то уступить дорогу. Но я не видела кто кому уступил, я уже ушла оттуда.
Потом я уже в квартире, где умер этот пожилой. Его пожилая жена сидит в комнате и что-то говорит, очень строго. Заметила, что в квартире идеальная чистота.
Параллельно всего сна я снимала с себя грязную одежду, которую мне дали поносить временно (Юд. женщина коллега и её мать рядом). Бросала её в мусорную кучу с грязной одеждой на выброс. Что-то выбросила совсем, а что-то хотела постирать и отдать, но она настолько грязная, особенно джинсы, что я понимала, что она никогда не отстирается, я бы и это тоже выбросила. Джинсы были в застарелой менструальной крови, которая не отстирывалась годами, очень много, даже по штанинам.
Так же параллельно больная женщина (я её когда-то знала в лицо) будто поднялась (в зале родительского дома) выздоравливает от какой-то болезни и тоже сняла с себя грязную мокрую одежду и выбросила в мусорную кучу. Во время выброса видно было, что она еле-еле восстанавливается.
Эти пожилые из моего подъезда, уже покойные, но во сне на себя не похожи.
Был сон, где хоронили старушку из подъезда. Теперь её мужа.
Сон однозначно о работе.
Зал родительского дома — это работа.
Какие-то крутейшие перемены всё грядут.